Как дети переживают горе и потерю через игру

Как дети переживают горе и потерю через игру. Часть 1

В 1995 году, после взрыва в Оклахома-Сити, дети в детском саду начали играть в мертвых. Очень часто они играли в игру, в которой постоянно свергали башни из кубиков и лежали неподвижно на полу. После этого учитель попросил рассказать, что происходит в их игре и ученики ответили ей, что все они были "убиты" террористами.

Игра детей продолжалась ещё в течении некоторого времени - разбитые башни, лежащие на полу дети - до того момента, пока учитель не спросил, что, может быть, им будет интересно построить больницы. После этого учитель вернулся в класс со стетоскопами, медицинскими масками и повязками, и помогла детям перейти на следующий этап игры, который был связан с уходом и лечением. Об этом рассказывала Нэнси Карлссон-Пейдж, почетный профессор университета Лесли в Кембридже, штат Массачусетс.

Следующие слова Карлссона-Пейжда говорят о том, что дети застряли и могут нуждаться в толчке на следующий этап, что и сделал учитель, и считает, что это умело проработанный переход, а также демонстрирует несколько важных принципов игры. Во-первых, учитель не оценивал игру детей и не позволял собственным беспокойствам о ситуации просочиться и повлиять отрицательно. Она поняла, что для детей игра - это единственный способ борьбы с повседневными проблемами, беспокойствами, страхами и даже потери и смерти. Во-вторых, учитель оставил класс, для того, чтобы разузнать, что ей делать в данном случае, и когда она вернулась, то игра стала слишком навязчивой и тогда она перенаправила своих учеников таким образом, чтобы вмешательство было своевременным и подходящим.

Мир всё больше подвержен разным неприятным ситуациям - пандемия коронавируса, экономическая депрессия, глобальные протесты по поводу расизма и системного неравенства. Дети, сталкиваясь с этим, часто имеют болезненные и пугающие идеи - и их игра будет отражать то, что они видят и слышат.

ПОЧЕМУ ДЕТИ ИГРАЮТ ИЗ-ЗА ГОРЯ И ПОТЕРИ

Покойная Вивиан Гуссин Пейли, воспитательница детского сада, получатель гранта Макартура, «гений» и автор десятков книг о детской игровой реальности, сформулировала это так: «Маленький ребенок хочет играть. Он хочет играть, потому что интуитивно понимает, что благодаря игре поймет больше о том, кто он есть, чем в любом другом формате».

Сет Аронсон, психолог и директор учебного плана, обучающий и руководящий аналитик в Институте психиатрии, психоанализа и психологии Уильяма Алансона Уайта в Нью-Йорке, расширяет эту линию мышления, которая включает переживание страха, тревоги или потери.

«Одна из функций игры заключается в том, что она позволяет им приблизиться к чему-то пугающему, делая его менее устрашающим и более понятным», - говорит он. С помощью игры дети «контролируют темп, скорость и содержимое» ситуации и получают возможность предвидеть, что произойдет дальше, и все это может излечить боль страшных ситуаций. «Всякий раз, когда возникает какая-либо пугающая или травмирующая ситуация, игра действительно позволяет ребенку сместиться и избежать опасности», - говорит он. «Если это происходит с куклой, это на самом деле не происходит со мной».

Говоря другими словами, благодаря воображаемой игре дети лучше понимают реальность, помогает понять каковы будут перспективы, скажем куклы-жертвы и куклы-доктора, и так же быстро поменять историю игры, если реальность становить слишком сложной. (За последние два месяца я видел это с трехлетним ребенком, с которым я провел много времени, который неоднократно описывает кукол мертвыми, прежде чем вернуть их к жизни.) Психологи называют эти процессы отрицанием и аннулированием, и они необходимы для поддержания ощущения безопасности и контроля ребенка.

«Игра способна заставить что-то не произойти, исправить то, что ошеломляет», - объясняет Аронсон. Например, ребенок, чья бабушка недавно умерла, может сказать, что он видел бабушку в своей комнате или, что она играла с нем. «Это совершенно нормально», - говорит доктор Аронсон. «Это устраняет событие таким способом, который утешает, успокаивает, и помогает ребенку справиться с потерей»